«Гэмблер», Роман Яковенко

Крайний гóдный (и даже попавший в «Большую Книгу») роман Виктора нашего Олеговича отличался названием неприличным, но как не выкинуть слова из песни, так не удастся избежать произнесения этого слова: «Айфак».

Обильно жемчужин мудрости рассыпано в оном произведении: и о природе литературной критики, и о сути современного литературного (и в целом «культурного») процесса, и о метафизике искусственного интеллекта говорится там. Однако, в данной рецензии я сосредоточусь исключительно на обсуждении формулы современного бестселлера. Те, которые хочут понять, зачем я на этой теме сосредотачиваюсь, посмотрите приложенное видео. А я пока поцитирую:

«Как литературный алгоритм, замечу, что самый короткий путь к литературному успеху для молодого автора таков: написать какую-нибудь глуповатую и полную этноязычных вкраплений историю о трудном становлении аффирмативно-миноритарной личности — и, тогда посланцы свободных СМИ прибудут осыпать этого автора лавровым листом и лепестками роз.» «Массовый иудео-саксонский роман сразу и пишется как сценарий. Он основан на том, что «живого и убедительного» героя заставляют переносить муки и трудности в погоне за деньгами. Герой стремится к цели, выдерживает удары судьбы — и трансформируется во что-то другое — светлое и жизнеутверждающее. Что, по мысли литературных маркетологов, должно рождать в читателе не ужас от фундаментального непостоянства бытия, а восторженный интерес к победе добра и разума.»

Переварив эту мысль Виктора Олеговича, я вздрогнул. А ведь, и правда, так все современные книги и пишутся. И ведь именно такие книги я и люблю читать. И ведь именно так я и сам сочиняю и пишу… Замерев в оцепенении, продолжаю цитировать:

«Об этом, правда, не следует слишком громко говорить, ибо сразу выяснится, что к этому жанру относится большая часть канона, и вся сокровищница человеческой культуры есть просто склад заплесневевшего бреда… Язык, вылизывающий сам себя в пустоте, и больше ничего. В России всегда читали именно для этого, а не затем, чтобы следить за перемещениями какого-то «крепко сбитого характера» по выдуманному паркету…» «Главное, что требуется в нашем мире от творца - это басовито спеть "я люблю тебя сансара." Иными словами, следует продавить мессадж, что сдаваться никогда не надо, ибо человек - сам кузнец своей наковальни... секрет эмоциональной необходимости таких пассажей в том, что их смысл совпадает с главным биологическим вектором - волей к жизни. при достоверности взятого автором тона читатель получает допаминовую подмастырку. А достоверность лучше всего достигается, когда ассоциативный ряд отталкивается от непосредственной передаваемой реальности. Беда только в том, что все те, кто хотели жить, в конце концов умерли…»

Штош. Разоцепенеть не удалось. Истина резанула в самое сердце. Вот такая у нас литература. Я принял эту горькую правду и жил с ней многие годы со времён прочтения "Айфака", до тих пор пока не встретился нынче с новинкой Издательства ПЛАНЖ-2024: романом «ГЭМБЛЕР» Романа Яковенко (каламбур неизбежен). Уж не знаю, уважает Яковенко Пелевина, или нет, но произведение его как раз находится в векторе мыслей Виктора Олеговича. То есть, Яковенко пишет приблизительно так, как должно понравиться Пелевину. То есть, пишет нешаблонно и антисансарно.

В «Гэмблере» нет ни одного «положительного» героя. Все персонажи крепко сбиты и читатель постоянно пытается ассоциироваться ну хоть с кем-нибудь из них в надежде, что именно этот персонаж найдёт свою цель, выдержит удары судьбы, не сдастся и трансформируется в тёплый глубокий свет. Ан нет, попытки бессмысленны. Сансару никто не любит. Напротив, всё её бегут — истово и, разумеется, безуспешно. Каждый герой «ГЭМБЛЕРА» быстро идёт на сделки с совестью, продаёт и предаёт всех, кто подвернётся, и неминуемо движется к концу печальному. Конец не заставляет себя ждать. Вернее, это делают множество печальных концов, нанизанных друг на друга в динамичном чётком повествовании, которое не позволяет читателю отбросить книгу, ибо написаны оно (повествование) и она (книга) прекрасным языком.

Ничего хорошего, дорогие читатели, в финале романа «ГЭМБЛЕР» я вам пообещать не могу. Кроме одного! И это не спойлер… Когда, наконец, все арки закрыты, все герои получили по делам своим, а книга иссякла, читатель откладывает её, озирается по сторонам, выдыхает, расслабляется, улыбается и произносит финальную нетленную цитату из вышеупомянутого «Айфака»:

«Жить ой. Но да»

Такова волшебная сила искусства.

Начиная читать роман, поймала себя на сомнениях, что тема покера будет сложна в понимании так как по жизни не очень соприкасалась с самой игрой. Однако тем интереснее было читать не только как сюжетное повествование, но и отчасти как просветительскую литературу. На протяжении чтения довольно часто ловила себя на том, что перед глазами возникали реальные кадры, текст легко превращался в образы , а местами узнавала обстановку и события из своего детства и юности, прошедших в 90-е. Поэтому основная характеристика романа - жизненно, веришь тому, что все так и могло быть. Сюжет загадочно завершаемая, намекая на продолжение и очень верится, что автор не заставит нас долго ждать))))

Очень достойное произведение. Хотелось бы продолжения.

Не могу сказать, что прочла за две ночи, в один присест. Много было дел, и они отвлекали. Но когда в отпуске осталась с книжкой наедине, то тут уж не могла остановиться. Это я к тому, что «Гэмблера» можно читать и медленно, растягивая удовольствие.

Что понравилось? Простой энергичный язык, и в то же время не без метафор и других литературных вкусностей, но главное — без перебора. Чувство меры — это наше все, вернее, это то редкое качество, за что я особенно ценю текст и люблю автора.

Еще порадовал сюжет. Да, он ветвится, но читатель, то бишь я, даже растягивая удовольствие, не теряет нить. Другие варианты, если честно, очень раздражают...

Особенно ценно то, что автор явно в теме. И поэтому чтение такого текста превращается в бесконечный процесс познания, а это сплошная сладость и удовольствие. Читать о мире, который от тебя далек и только так  о нем что-то узнать — дорогого стоит.

Автор мастерски соединил жанры, вернее отлично сработал на стыке жанров, и если определять формально книжку как остросюжетный экшн, боевик, то надо признать, что Роману Яковенко удалось придать героям этой битвы многие человеческие черты, слабости, сложные черты характера. Ну то есть психологизма на страницах хватает, его ровно столько, сколько нужно для такого активного действия. Здесь нет  однозначно плохих и занудно хороших — жизнь играет всеми красками, переливается всеми цветами радуги и человек в определенных обстоятельствах как будто интерферирует все эти наложения оттенков. Все сложно, запутанно, но глубокий человеческий стержень протагониста заставляет его вести себя только так и не иначе.

И конечно же, финал, который подсказывает, что жизнь продолжается несмотря ни на что, и у книжки, видимо, будет тоже продолжение. В каком виде? Загадка. Но тем оно и интересней. Интрига, господа! Это только начало ;-)

«Человеческие странности неисчерпаемы!» — читаем на странице «Гэмблера». Эта цитата могла бы стать слоганом всего романа. Ведь перед нами не просто авантюрный роман. Произведение масштабнее. Глубже. Игрок — состояние, знакомое каждому герою романа. Писатель исследует феномен игры. Его проявления в разные периоды жизни общества — основные события разворачиваются в 2012 году и в 90-е годы. А также вопросы о концептах, связанные с ним (удача, судьба и другие).

Герои романа — обычные люди, пусть и известные в определённых кругах. Все они некогда сбились с маршрута, заблудились и запутались в проблемах. Среди них женщина, у которой в её шкафу найдётся парик и платье для любого образа и повода. Она рано потеряла мужа, в 90-е основала пирамиду «Апогей». Она пятнадцать лет в бегах. Среди них полицейский с радикальными взглядами, а сам он между двух огней: своим начальником и тестем — генералом МВД. А ещё у его беременной жены подозрение, что ребёнок родится с особенностями развития. Среди них девушка, которой тяжело смириться с мыслью, что её бросила мать, ей проще считать, что её мать умерла. Среди них и сам Энди, герой о жизни которого в романе рассказывается более подробно.

После неудач и проигрыша в Штатах Энди сбегает обратно в Москву. В неожиданных обстоятельствах знакомится с Денисом, служителем закона. Тандем игрока и полицейского. Возможно ли это? Ответ ждёт нас на страницах книги.

Энди ищет своё место в жизни, не понимая при этом, что от себя не убежать. Он считает себя человеком мира. Далеко не все герои разделяют его позицию, а значит, конфликт взглядов неизбежен. В романе уделяется внимание и вопросам о менталитете разных стран. Россия, Америка… а ещё герои бродят по улицам Праги. Они перемещаются по городам, и тем самым пространство в романе расширяется.

«... выходит за территорию Vyšehrad на небольшую площадь. Станция метро, автобусная остановка. Кучка неформалов с радужными хаерами и вручную раскрашенными джинсовками сидит точно по центру. Слева три палатки с уличной едой. Чует запах смажака и рот наполняется слюной. Жареный сыр в булочке — чуть ли неглавная еда всех чешских студентов. Отлично подходил к капусте, которой их частенько кормили в столовой. Всё-таки, чешская кухня жирная и устаревшая. Но перед смажаком устоять невозможно»

Время же и отношения с ним в «Гэмблере» — одна из центральных тем. Оно принимает самые разные формы: от предмета разговора до средства, через которое передано состояние: «Время стоит, часы стучат вхолостую».

Вопрос о времени тесно связан с приёмом параллельного повествования. Сначала мы наблюдаем за тем, как развиваются истории в разное время и независимо друг от друга. Погружаемся в прошлое героев и возвращаемся в их настоящее. Не сразу понятно, в какой момент и где пересекутся линии сюжета, а когда это всё же происходит, автор не отказывается от параллельного повествования. Теперь оно используется, чтобы показать одновременные события, в которых участвуют разные герои.

Большая часть романа написана в настоящем времени, повествование ведётся то от третьего, то от первого лица. Мы видим происходящее глазами героев, которые всегда начеку. Они живут внутри своего времени. Их чувства обострены обстоятельствами. Отчего каждый эпизод воспринимается как фрагмент фильма. Эффект присутствия ощущается во всех сценах.

«Аня не пересекает двор, аккуратно обходит его, приближается к мужчине со спины и незаметно, но пристально на него смотрит. Потрёпанный серый спортивный костюм, мутно-бежевая панамка из-под которой торчит толстый шнобель, нога на ногу закинута. Мужчина кажется ей мимолётно, неуловимо знакомым. Похоже он спит, пригревшись на солнце. Аня проходит мимо и оборачивается»

Интересно, что форма настоящего времени помогает автору избежать манипуляции эмоциями читателя. Герои попадают в страшные обстоятельства, но читатель — свидетель, он наблюдает за происходящем со стороны, а также за тем, как сами герои прибегают к манипуляции:

«— Пойми: я капитан полиции, руковожу захватами и всегда обязан знать с кем разговариваю. Ты позвони в любом случае, что бы не решил. Да и потом, мне правда интересно, что было дальше, после ВСОП. Как развивалась твоя карьера. Всё-таки и тщеславие ему не чуждо. Лицо Американчика разглаживается, становится каким-то детским, голубоглазым. Можно даже сказать красивым, удивлённо отмечает Мурадов. Звонок проходит, номер записан. Птичка в клетке!»

Иногда автор меняет режим повествования: о случившемся рассказывают сами герои. Например:

«…Мне пять. Открыла глаза — темно и страшно. Покрепче обняла зайца Ваньку и прислушалась к сумраку. Что-то тихо поскрипывало. Очень сильно захотелось к маме, я поборола страх, встала и прижимая Ваньку к себе, на цыпочках пробежала сквозь огромную прихожую, больше похожую на зловещую пещеру из сказки. Уже готовилась влететь в комнату, как раздался противный звонок»

Несмотря на то, что события изображены более чем реалистично, в романе не менее ярко представлен мифопоэтический пласт. На страницах много отсылок к разным произведениям искусства:

«— Энди, ты говорил про свой любимый фильм — «Побег из Шоушенка». А мой — «Москва слезам не верит». Смотрел? — Конечно, как же нет? Мне он тоже нравится. Погоди… не хочешь ли ты сказать, что вот эта высотка…»

Энди, один из главных персонажей, одержим фортуной подобно тому, как Германн, герой «Пиковой дамы» А.С. Пушкина, — секретом графини. Да и неслучайно они восклицают одно и то же: «— Старуха! — кричит Энди в ужасе».

Наступает момент, когда он оказывается в окружении роскошных женщин Фортуны и Веры. Казалось бы, цель достигнута, и он наконец-то выиграл. Но не всё так просто. В женщине, в которой Энди увидел Фортуну, жили «так сказать, ритмы судьбы». Ему предстоит их познать. А нам, читателям, — проникнуться ритмом параллельного повествования и услышать звучание историй персонажей.

Ведь роман «Гэмблер» не только об игре, но и о людях.